– Развод был ужасным. Бывший муж столько всего наговорил, у него, как оказалось, миллиард претензий ко мне был. Слушала и обтекала, – рассказывает Карина.

Семь лет – столько продлился официальный брак Карины и Валерия. Их общей дочке на момент развода шёл восьмой год: с регистрацией брака Валерий тянул до последнего. Не хотел он жениться, ярмо на шею вешать, синяк в паспорт ставить.

После рождения Алёны Карина поставила мужчине ультиматум: или узаконенные отношения и запись об отцовстве, или разбег без какого-либо дальнейшего контактирования, алиментов и общения с Алёной.

– Странно получалось: борщи варила, ребёнка родила, быт общий, бюджет общий, а по документам мы чужие люди. Мне нужна была уверенность в завтрашнем дне и хоть какие-то гарантии: Валера много раз говорил, что будет брать ипотеку, которую мы бы выплачивали вместе, – рассказывает Карина.

Мама Валерия посчитала, что её драгоценного сыночка насильно окольцевали, шантажом в ЗАГС затащили. Женщина решила, что с таким началом супружеской жизни ничего хорошего из этого брака не выйдет, и перестала церемониться с невесткой.

– Свекровка к Алёнке приезжала, на меня ноль внимания, иногда даже не здоровалась. Будто я пустое место. Мне это надоело: она приезжала в мой дом, именно в мой, а не совместно нажитый, и позволяла себе такое поведение. Я ей сказала, что раз я являюсь пустым местом, то и дом мой тоже пустое место, которого для неё не существует, – рассказывает Карина.

Этот поступок Карины вывел Валерия из себя: мужчина изо всех сил стал откладывать деньги, чтобы поскорее обзавестись собственным углом, в котором никто не посмеет разинуть рот на его мамочку.

– Семью стал содержать через жопу, – вспоминает Карина. – Денег ни на что у него не было: ни на дочь, ни на продукты, ни за квартиру заплатить. Много раз его спрашивала, почему он женился. Уходил бы, если жениться не хотел. Раз женился – почему ответственность не несёт? Своими ногами в ЗАГС шёл, отвечал на вопрос, возьмёт ли меня в жёны. Сам давал согласие, чтобы Алёнку на него записали. Стал завидовать, что у меня жильё, предлагала снимать. Отказался. К маме своей жить звал. Кто в здравом уме поедет из своих стен к свекрови?

Сделанный Карине подарок, новые межкомнатные двери, при разводе Валерий забрал с собой. Больше делить особо было нечего: мебель и бытовая техника у Карины были и до замужества, а то, что докупалось или менялось, оплачивала Карина. Три двери Валерий купил на свои кровные средства, и то только потому, что пообещал сделать Карине подарок сразу на три праздника: Восьмое марта, день рождения, Новый год.

– Я реально год подарки не получала, – рассказывает Валерия. – Ему дарила. А он мне каждое праздничное утро дверью в нос тыкал, не буквально, конечно.

После развода двери быстро нашли новое место службы в квартире мамы Валерия. Семилетняя Алёна, и без того непросто переживавшая развод родителей, спросила у бабушки, почему у них дома теперь нет дверей в комнаты и на кухню, и почему эти двери теперь у бабушки дома?

– Свекрови бы постыдиться: ладно кухня, ладно спальня, но он комнату собственной дочери оставил без двери. Если бы у меня был сын, и он так поступил, привёз бы ко мне двери, я бы его этими дверями убила, а потом со стыда бы на месте сгорела за то, какого сына вырастила. А моей свекровке нормально, совесть даже не пискнула. Наоборот, она мне высказала, что это я рассказываю дочери плохие вещи о папе и бабушке, настраиваю Алёну против них. Чем? Тем, что ребёнок видит дома у бабушки то, что раньше было у нас дома?

Алёна редко общается с отцом, ей не нравится ездить к бабушке в гости. Алёна говорит, что бабушка злая, а папа постоянно грустный, дома у них скучно, заняться нечем.

– Деньги, которые Валера копил, он матери отдавал. По идее, это совместно нажитые деньги. Я на них не претендовала. Хотела по-хорошему расстаться. Он поступил как урод. Отношение к нему соответствующее. Я не знаю, каким надо быть человеком, чтобы забрать дверь в комнате собственного ребёнка. И не представляю, каким человеком надо быть, чтобы эту дверь принять и радоваться. Записано со слов Карины.